Обычно правительство США относится к новым технологиям с опаской и не спешит давать добро на их внедрение в повседневную жизнь. И всё же, с течением времени нам удалось неплохо адаптироваться к опасным последствиям современного технического прогресса – ядерному оружию, биоинженерии, кибервойне и, кхм, провальной соковыжималке Juicero.
Корпорация RAND – американский исследовательский стратегический центр – помогает США находить новые методы анализа для решения самых сложных научных и регуляторных проблем с 1940-х годов. В этом году исследовательский центр открывает свой первый офис в Области залива Сан-Франциско. Его цель – принимать участие в некоторых крупнейших исследовательских проектах Силиконовой долины, таких как разработка беспилотных транспортных средств, дронов, искусственного интеллекта, кибербезопасности и телемедицины.
В отличие от RAND прошлого, новая «версия» корпорации наглядно воплощает в себе стартап-культуру: если раньше ее сотрудники работали из офиса, нынешний директор исследовательского центра Нидхи Калра и ее подчиненные работают удаленно – из своих домов или кофеен Области залива. В таком режиме работает команда из десятка исследователей, изучающих развитие новых технологий и возможности безопасного и плодотворного сотрудничества государственных и местных властей со стартап-компаниями.
В эпицентре «холодной войны»
RAND хорошо знакомы с вычислительной техникой, искусственным интеллектом и кибербезопасностью уже много десятилетий. Один из самых первых компьютеров был создан в RAND по проекту Джона фон Неймана. JOHNNIAC, получивший свое название в честь Неймана, был одним из первых компьютеров, благодаря которым эра перфокарт сменилась эрой запоминаемых программ.
Потрясающие достижения RAND, такие как создание компьютера JOHNNIAC, помогли привлечь в корпорацию ведущих исследователей в качестве консультантов — примерно то же самое происходит сейчас в компаниях Google X и Facebook Building 8. В разные периоды своей жизни в RAND консультировались такие великие ученые современности, как Джон Нэш, Аллен Ньюэлл, Херберт Саймон и Джон фон Нейман.
В течение четырех десятилетий RAND и его гении помогали правительству США разрабатывать критерии многих стратегических шагов, сделанных во время «холодной войны». Корпорации стоит отдать должное за разработку основ ядерного сдерживания, межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) и фотографического наблюдения космических объектов. Даже некоторые из самых ранних попыток компьютерной обработки естественного языка были вызваны стремлением автоматически переводить военные сообщения из России – а занимающиеся этой разработкой ученые придумали название своей команде: «Волшебники Армагеддона».
Сегодня же RAND помогает правительству Соединенных Штатов решать иные задачи – проблемы, связанные с побочными эффектами нашего собственного творчества. По мере того, как амбиции Силиконовой долины растут всё выше, а беспилотные автомобили, дроны и биоаккумуляторы воплощаются в реальность, кто-то должен вмешаться и проследить, чтобы технологии случайно не превратились в «сумасшедшего ученого».
Волшебники Армагеддона в Области залива
Техническая индустрия так же боится её регуляторов, как регуляторы опасаются антиутопического сильного и слабого искусственного интеллекта. Между ними нет взаимопонимания, и в итоге мы имеем безумное приложение Greyball от Uber (приложение, позволяющее Uber не принимать заказы от представителей власти в тех регионах, где запрещена деятельность компании) с одной стороны, и драконовские, безосновательные заявления президента Трампа о необходимости «заблокировать определенные части интернета» – с другой стороны.
Чтобы добиться какого-либо прогресса, RAND должна изучить, как калифорнийские (да и другие) государственные и местные органы регулирования справляются со стремительным ростом новых технологий. А это означает, что необходимо находить общий язык и вести размеренный диалог со всеми заинтересованными сторонами.
«Выработка политики всё чаще происходит за пределами Вашингтона», – объясняет Нидхи Калра в одном из своих интервью. «Законы по-прежнему принимаются в Вашингтоне, но зарождаются они все чаще здесь, в Калифорнии».
К сожалению, оказывать положительное влияние на технологическую индустрию сложнее, чем кажется. Будучи некоммерческой организацией, RAND сложно заключать контракты с частными компаниями (например, с Facebook или Airbnb). Исследовательская корпорация может изучать влияние краткосрочной аренды на городскую рециркуляцию и социально-экономическую стратификацию, а также публиковать отчеты о лучших методах решения проблем для разных городов, но она не имеет права требовать у Airbnb менять что-либо в своей работе, и даже не располагает возможностью запросить у компании определенные данные для анализа.
«Мы встречаемся с представителями компаний и обсуждаем с ними различные вопросы – о рабочих визах, приеме на работу молодых талантов, способах преодоления неравенства в доходах», – рассказывает Калра. Как правило, представители крупных компаний относятся к переговорам с терпением и даже участием, но их желание полностью контролировать данные своих компаний является точкой преткновения для плодотворного сотрудничества. В целом, инновации и политика часто противоречат друг другу, но рациональные руководители и предприниматели рассматривают политику как катализатор, а не ингибитор.
«Я потратил очень много времени за переговорами с организаторами стартапов, и большинству из них очень сложно соглашаться с тем, что мы предлагаем», — рассказал в интервью Билл Уэлсер, директор отдела инженерии и прикладных наук в RAND. «Они должны сделать так, чтобы их идеи начали работать. Если они не сделают это сейчас – они не сделают это никогда. Но, к сожалению, они не задумываются о расширении контекстуального пространства. Почему? У них нет контекста».
Большинство таких разговоров происходят только на закрытых ивентах за закрытыми дверьми – в такой обстановке лидерам компаний легче разговаривать начистоту, однако это не очень хорошо для признания бренда. К сожалению, если вы произнесете в беседе слово «RAND», большинство людей даже не поймут, о чем идет речь. Об Айн Ренд? Или, может быть, о Рэнд Поле?
RAND, тем временем, является одной из немногих финансируемых правительством организаций, способной инициировать обсуждение таких тем, как безусловный базовый доход. Команда корпорации стремится мыслить шире, чем представители власти в Вашингтоне, не забывая при этом о многовековой американской истории, которая привела нас туда, где мы сегодня находимся.
«Меня интересует то, какие проблемы вынуждают основателей и руководителей компаний работать поздними ночами», – говорит Калра. «Каким проблемам, с которыми сталкивается наш мир, должна уделять внимание такая организация, как RAND?»
Сегодня RAND занимается вопросом интерпретируемости в системах искусственного интеллекта. Это, пожалуй, та ситуация, в которой RAND стоит встать на плечи таких гигантов, как Google DeepMind и Facebook FAIR, чтобы научиться лучшим способам применения моделей машинного обучения.
По словам Калры, она интересуется не только прямым воздействием технологий на мир, но также и эффектами второго и третьего порядка – например, расширением пригородов после демократизации автомобиля. Поскольку Область залива является очагом новейших технологий, она также является очагом социальных проблем – в Сан-Франциско царят бездомность и остро стоит проблема джентрификации, в Пало-Алто – нескончаемый кризис доступного жилья.
Новый офис корпорации RAND в Области залива, разумеется, не является панацеей от всех этих проблем – но ясно то, что Вашингтон начал к нему прислушиваться, и нам еще предстоит увидеть, как на это ответят в Силиконовой Долине. С уверенностью можно сказать только об одном: реальные регламентационные битвы, которые решат следующий этап отношений Америки с новыми технологиями, будут проходить в неприглядных залах заседаний – публичного шоу о компании технарей, разносящих в пух и прах Вашингтон, ожидать не стоит.
